Архиепископ Евдокиадский Георгий (Вагнер)
СУД ХРИСТОВ

Время Великого поста - время Покаяния. Весь этот период мы, пастыри, совершаем еще чаще, чем в иные сроки самое трудное наше пастырское дело - служить при таинстве Покаяния. Исповедь - это суд, встреча с Христом как с Судьей, встреча с Его справедливостью и милосердием. Цель такой встречи - действенное обновление нашей жизни. Священник служит при этой встрече только свидетелем. Он свидетель, к помощи которого кающийся прибегает, чтобы дать своему признанию перед Господом более конкретную форму. Но прежде всего священник должен быть перед кающимся свидетелем правды Божией, свидетелем милости и суда распятого Христа. И здесь, при совершении исповеди, совершается суд не только над кающимся, но и над нами, служащими при совершении этого таинства священниками. Являемся ли мы в нашем служении при этом таинстве верными свидетелями правды Божией? Свидетельствуем ли мы здесь о Заповедях Христовых, как о свете, как об источнике радости, наполняющим вечным смыслом всю земную жизнь человека? Или же сводится все наше служение здесь к одному лишь вялому исполнению каких-либо формальных обязанностей? Сводится ли таинство Покаяния к одному лишь установленному обряду, причем, может быть, отсутствует как раз самое главное, именно ПОКАЯНИЕ: жажда новой жизни у кающегося, свидетельство о свете и радости жизни во Христе и повелительный призыв к ней со стороны священника. Здесь хорошо вкратце вспомнить известное всем нам повествование евангельское, которое мы находим в начале 8-ой главы Евангелия от Иоанна. Ко Христу, учащему в храме, привели женщину, подпавшую под смертный приговор Ветхого Закона. "Учитель, эта женщина взята в прелюбодеянии; а Моисей в законе заповедал нам побивать таких камнями: Ты, что скажешь? Приговор Закона был ясен. Как говорит Евангелие, вопрос, поставленный Иисусу: "Ты, что скажешь?" - был поставлен для того, чтобы Его искушать, чтобы найти повод к обвинению Его. Надо здесь отметить, что неизбежность смертного приговора над уличенными в грехе прелюбодеяния действительно был предметом дискуссий среди иудеев времени земной жизни Господа Иисуса Христа. С одной стороны, иудеи вообще уже не могли легально осуществлять требование смертной казни без разрешения в каждом случае римской оккупационной власти. А с другой стороны, среди самих иудеев имелась довольно сильная тенденция к гуманизации требований Закона. Старались заменить форму смертной казни, то есть побиения камнями, иными способами умерщвления. А прежде всего, требовали, чтобы преступление было абсолютно доказано, чтобы преступник был уличен при самом преступлении, что и имело место в данном случае. Грешница была уличена в преступлении, поэтому никакого выхода для нее с точки зрения Закона не оказалось. Приговор Закона над ней был безоговорочен. Вопрос, поставленный Господу: как быть с этой грешницей? - был живой вопрос тех дней. И вместе с тем это был лукавый вопрос, потому что любым ответом на него легко можно было нарушить или священный Закон иудейский, или же внешнее право римской оккупационной власти. Конечно, книжники и фарисеи, ставя этот вопрос Господу Иисусу, думали устроить Ему юридическую ловушку, в которую можно было бы поймать Его. Но Господь не входит в разбирательство их казуистики, Его забота не о букве Закона, а о человеке, о грешном человеке, нуждающемся в спасении. Причем Господь не оспаривает Закон, не отменяет приговор, осуждающий грешницу, приговаривающий ее к погибели. Он не пришел для того, чтобы нарушить Закон, а чтобы его исполнить (Мф. 5:19). Он не оспаривает Закона и компетентности судей: «Кто из вас без греха, тот первый брось в нее камень» Этим Господь отводит всех посторонних некомпетентных судей, передавая их самих суду их собственной совести. И «они, услывшаши то и будучи обличаемы совестью, стали уходить один за другим, начиная от старших до последних; и остался один Христос и женщина, стоящая посередине...» Некомпетентные судьи ушли. Грешница остается теперь одна перед судом единственного правомочного Судьи – Христа. Так и мы, когда каемся перед Христом, стоим перед судом Его Одного: «Тебе Единному согреших...» - и все зависит от решения этого единственного Судьи живых и мертвых. «Иисус, восклоновшись, не видя никого, кроме женщины, сказал ей: женщина, где твои обвинители? Никто не осудил тебя? Она отвечала: никто, Господи! Иисус сказал ей: и Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши!» «И я не осуждаю тебя». Как Христос может воздержаться от осуждения, хотя Он видимо, не оспаривает правильности требования Закона? Как Он может помиловать и спасти ту, которая по правде Закона обречена на погибель? Ответ на этот вопрос мы должны, очевидно, искать в знаменательных действиях Христа перед эти. «Иисус, наклоняясь низко, писал перстом на земле... И опять, наклонившись низко, писал на земле...» Что написал Христос на земле? Существует древнее толкование, проникшее даже в некоторые греческие рукописи Евангелия, что Иисус Христос написал на земле, на песке, «грехи каждого (из обвинителей) в отдельности». Предполагается, что этим самым Христос смущал и обличал совесть обвинителей и заставил их уйти. Но это все же скорее попытки толкования, чем отражение настоящего предания. И можно предложить другие толкования: может быть, Христос вписывал в песок грех прелюбодейки или же законный приговор о ней. При таком толковании наш традиционный текст становится понятным без всякого прибавления к нему. Самое писание пальцем на песке является знаменательным действием. Написанное на песке можно легко стереть, оно легко изглаживается. Христос может именно вписать в землю все наше темное прошлое – наш грех и наказание за него. При таком понимании кажется не случайным и двойное указание Евангелия в данном месте на то, что Христос при этом низко наклонился. Не наклоняется ли Христос вниз, чтобы взять грех на себя? Не наклоняется ли Христос вниз, как Агнец Божий «вземляй», то есть берущий на Себя грехи мира и этим самым уничтожающий их в своей безграничной святости и чистоте? Если признать такое толкование правильным, то что означает данное евангельское толкование для каждого из нас? Христос готов писать и наши грехи и заслуженные нами наказания за них на земле и взять эти грехи и уничтожить их в Своей абсолютной безгрешности и чистоте. Он от нас требует только того, что Он требует от грешницы в нашем тексте. Он требует настоящего обращения, чтобы мы жили новой жизнью: «Иди и впредь не греши!» Это последнее слово, может быть, самое важное во всем повествовании и вместе с тем оно самое трудное. Христос уничтожает суд над грешником, но Он требует новой, святой жизни. Он уничтожает наше темное прошлое, но Он требует от нас обновления жизни нашей для будущего. Он говорит каждому кающемуся в таинстве Покаяния то, что Он сказал когда-то исцеленному расслабленному: «Вот, ты – приняв это таинство – выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже» (Ин. 5, 14). Он требует от нас все большего и большего приближения к Его свету. Правда, это приближение к Его свету в нашей земной жизни всегда будет не просто чем-то данным, но, прежде всего, чем-то заданным. Но и мы должны были бы в этой жизни уже достигать того дерзновения, о котором свидетельствует слово апостола Павла: не потому, что «я уже достиг или усовершился; но стремлюсь, не достигну ли я, как достиг меня Христос Иисус... не почитаю себя достигшим; а только забывая заднее и простираясь вперед, стремлюсь к цели, к почести вышнего звания во Христе Иисусе» (Фил. 3, 12-14). Такое все большее приближение к свету Христову возможно уже здесь, в этой земной жизни, - от одной исповеди к другой, от одного причащения Святых Тайн к другому, от одного праздника к другому, от одной Пасхи к другой. Это возможно, несмотря на немощи и недостатки наши и на наши прямые падения, потому что Христос нас призывает приближаться к Его свету. И об этом свете Христовом, принимающем всех, мы пастыри Церкви, должны свидетельствовать нашим пасомым, особенно во время Покаяния, во время святого Великого поста.


Источник:
Golubinski/Голубинский
Настоящая история церкви

в ТЕКУЩИЙ РАЗДЕЛ || на ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ