Игумен Вениамин (Новик)
БОГ И ПРАВО

Все, вроде бы, на словах согласны, что должно быть не право силы, а сила права. Иногда вспоминают слова Александра Невского: «Бог не в силе, а в правде». Право же силы – это право биологическое, согласно дарвинизму: выживает сильнейший. Это даже не право, а определенная закономерность, закон природы.

Человечество выдвинуло другой принцип: принцип справедливости, который не связан с витально-биологическими характеристиками субъектов. Этот принцип связан с понятиями добра и зла как универсальных (всеобщих) принципов, с системой этических ценностей, представлением о должном и недолжном. Эти представления отражены в основных заповедях мировых религий: не воруй, не убивай, не причиняй ущерба и т.п. Это – общеизвестно.

Но именно в этом пункте начинаются разномыслия (в том числе и лукавые) и, если так можно выразиться, разночувствия людей. Материалисты полагают, что правовая система лишь отражает сложившееся соотношение сил общественных групп (классовое понимание права). Материалисты практически отождествляют право с законом. Этические релятивисты (relative - относительный) доказывают, что никаких абсолютных (общих) норм нравственности не существует. Их любимая тема: какие-нибудь экзотические острова, где все наоборот: что у нас считается добром, то у них там считается злом. Здесь «большой вклад» сделал т.н. исторический подход к праву, не только показавший зависимость правовых представлений от социокультурной обстановки, но и абсолютизировавший эту обусловленность. Отсюда же происходит популярная ложная идея допустимости манипулирования законами в чьих-либо интересах. Довод опять же удивительно простой: «наука доказала, что всегда так было, значит – это нормально». Получается некая разновидность социального дарвинизма, фактопоклонства, узаконенного людоедства. Та же самая мысль просто выражена в романе Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы»: «Если Бога нет то все дозволено».

Философия давно знает этот прием. Называется это «редукционизмом», сведение всей полноты реальности к какому-то ее аспекту. Его основные виды хорошо известны: биологический (дарвинизм), географический (геополитика), экономический (марксизм) и др. редукционизмы. Правовой редукционизм состоит в сведении собственного содержания права к его обусловленности историческими социокультурными и экономическими факторами, в сведении права к утилитарной технической функции регулирования взаимодействий в социуме. Важно отметить, что правовая система действительно обусловлена во многом историческими факторами, но можно ли утверждать, что она ими полностью детерминирована (предопределена)?

«Реалисты» же от права, а по сути дела - правовые нигилисты, начнут доказывать, что «мир так устроен, что в нем всегда побеждают низменные интересы и, соответственно, носители этих интересов». При этом они приведут массу примеров, когда даже в судах действительно попирались все нормы морали, и побеждало зло. На вопрос, хотели ли бы они изменить эту ситуацию, они либо не отвечают, либо начинают по второму кругу приводить свои доводы, обвиняя несогласных с их точкой зрения в наивности, утопизме и т.п.

Вопрос о понимании права сводится, таким образом, к изначальной системе ценностей, к философии права, к основному вопросу философии: что важнее дух или материя? Если важнее материя (материализм), то естественно подавлять всех материально слабых и очень естественно, например, «кулачное право» во всех его разновидностях. Это и есть естественное право для животного мира. /Там, конечно, все сложнее обстоит: в животном мире есть и взаимопомощь, но здесь важно определить тенденцию/.

Если же важнее духовное начало, в том числе и в человеке, то материальные характеристики человека, как субъекта права, (рост, вес, пол, счет в банке, социальный статус) уходят на второй план, а на первом месте оказывается человеческое достоинство, которое не поддается материальному измерению. Именно поэтому при таком подходе возникает идея правового равенства всех людей. Такое понимание права очень неестественно с точки зрения какого-нибудь диамата, не случайно так охотно ассимилировавшего дарвинизм. Возникновение такого понимания права можно назвать настоящим чудом. Конечно, такое чудо возникает не само по себе. Оно возможно, если достаточно большое число людей верят в победу моральных ценностей, над грубой силой, мафией например. Если грубая сила побеждает сама по себе, непосредственно и «естественно» так сказать, то моральные ценности могут превалировать только при соответствующей правовой системе. В основе такой системы находится уважение к достоинству человеческой личности, к ее правам. Это выражено во «Всеобщей Декларации прав человека», положенной в основу многих конституций. Упрощенно говоря, в основе такой правовой системы лежит вера людей в победу добра над злом на земле. Добро и зло при этом понимаются не в субъективном чьем-то смысле, а как универсалии. Такая вера является важным аспектом веры в Бога. Верить в Бога означат верить в силу добра. Никакая наука не покажет, чего на земле больше: добра или зла. Религия вдохновляет людей двигаться в сторону добра, преодолевая препоны зла. Это и есть настоящий духовный реализм. Именно он является основой правового сознания.

Приведу пример правового подхода, актуальный для самых разных культурных и национальных сообществ, в том числе обитающих на самых экзотических островах.

Представим такую ситуацию: кто-то хочет открыть ресторан.

В правовом государстве, такому человеку никто не будет чинить никаких препон, и даже могут дать кредит. Государство защитит такого человека от рэкетиров. Ведь основная задача правового государства – обеспечить всем гражданам равные условия конкуренции в правовом пространстве.

В не правовом государстве (или сообществе) такого человека либо запугают (какому владельцу ресторана нужна конкуренция?), либо начнут вымогать деньги (мафия, недобросовестные чиновники).

Поставим вопрос прямо: вы хотите жить при первой ситуации или при второй? Если при первой, тогда нужно двигаться с сторону первой ситуации, даже если она еще не сложилось. Но для этого нужно поверить, что это возможно, что добро сильнее зла, нужно поверить в Бога. Известно, что существует четкая прямо-пропорциональная зависимость между степенью христианизированности страны и уровнем ее благосостояния. Важно понять, что это происходит не только благодаря личным добродетелям христиан, но и благодаря тому, что понятия добра и зла имеют всеобще признанный характер и отражены в законодательной системе. Благодаря этому, существует правление (верховенство) закона, а не чиновника с его прихотями. Государственные законы при этом являются не «инструментом в классовой борьбе», а отражением библейских этических принципов в социально-правовой сфере.

В этом аспекте (степень укорененности правовой системы в Боге) хорошо видно различие между западным христианством и восточным. Восточное христианство (православие) с его аскетической неотмирностью и… бытовой очень даже материальной обыденностью, так восхищавшей В.В. Розанова, никогда психологически не ощущало себя религиозно связанным со светскими законами. И это несмотря на Кодекс Юстиниана, на знаменитую 6-ю новеллу (VI в.), предписывающую симфонию Церкви и государства; несмотря на уваровскую триаду «православие, самодержавие, народность», удачно названную А.Н. Пыпиным «теорией официальной народности». Уточним вопрос: почему русское православие религиозно не связано с российским законодательством? Разве вторая статья Конституции РФ не напоминает евангельскую максиму «суббота для человека, а не человек для субботы» (Мк. 2, 27)? Кроме общеизвестной секуляризации законодательства, существует еще одна серьезнейшая причина. Все современное западное право построено на уважении к относительной автономности человеческой личности (правовом либерализме). Идеология этого либерального подхода выражена в основном документе 20-го века: «Всеобщей Декларации Прав Человека» (1948). Жесточайший парадокс состоит в том, что эта Декларация, как и принципы либеральной демократии, связывается в религиозном сознании с эгоизмом индивидуумов, антропоцентризмом и светскостью. Русское православие продолжает тихо исповедывать веру в абсолютную монархию (монархической теократии на небе должна соответствовать абсолютная политическая монархия на земле). Но большая проблема в том, что при абсолютной монархии возможны столь же абсолютные злоупотребления. Поэтому земная власть должна быть ограничена (конституцией) и сконструирована так, чтобы было правление духа писаного закона, а не высокопоставленного чиновника, как бы он не назывался. Дело, конечно, не только в православии, влияние которого на народную психею не следует преувеличивать. Монархический тип сознания, при котором на каждой улице будет единственный самый главный, в том числе и ресторан, вообще свойственен психологической архаике (в естественном отборе побеждает сильнейший).

Я думаю, что базовые ценности рода человеческого выражены во ВДПЧ, легшей и в основы международного права. Это – гуманистическая хартия человечества. Следование ей поможет не потерять ориентацию во всевозможных технологиях глобализации.

Взято с veniamin.spb.ru
Размещено 28.06.2007

в ТЕКУЩИЙ РАЗДЕЛ || на ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ